СОЛДАТ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

        Я родился во Владивостоке в 2058 году. Нельзя было сказать, что моя семья была очень богата, но на достойную жизнь хватало. Мой отец был влиятельной фигурой в городе, а моим крестным был сам губернатор Приморья. Первые годы жизни я наслаждался вниманием к своей персоне со стороны местной элиты, наш дом постоянно охраняли сотрудники ФСБ, иногда приходили разные ученые, но родитель называли их врачами. Ситуация резко изменилась после "продажи" Владивостока и Уссурийского края Японии. За все предприятия, находящиеся на этих территориях правительство дало сущие копейки, и мы моментально превратились из респектабельных предпринимателей в обыкновенных бездельников, проедающих остатки состояния в чужой стране. Все наши былые друзья, забыли про нас, а мой крестный - губернатор уехал в Америку, изредка присылая небольшие письма. Ни о каких охранников из спецслужб не было больше и слышно.

        Когда мне исполнилось четыре года наши деньги окончательно закончились, и моя семья переехала в небольшой город, вблизи Новосибирска. Там мой отец, ни работавший ни дня за всю прошедшую жизнь, был вынужден найти работу. Вместо нашего трехэтажного особняка в центре города, с прекрасным видом на море мы купили двухэтажную хибару, разваливающуюся на части. Конечно и здесь мы были элитой - мой папаша работал начальником одной из последних нефтяных скважин, но здесь, как говорила мама, мы общались с "Волосатыми дикарями". Мой предприимчивый отец вложил все наши оставшиеся деньги в скважину, которая иссякла через месяц после его "лучшего способа использовать капитал". Буквально через две недели в городе осталось не больше 50 жителей, да и те собирались уезжать из этой свалки.

        Следующим пунктом назначения было солнечное Сочи. Как оказалось, там живет мой дядя (сколько же у меня родственников?), который по мнению отца был "невероятно богат". На самом деле он владел маленькой гостиницей, приносящей одни убытки. Мы поселились в маленькой комнате, где не было даже телевизора. Постоянной работы в городе не было, а торговать пирожками и мороженным на пляже являлось "недостойным для знатных людей". Видимо достойным оказалось сидеть на шее у своих родственников. Однажды моя мать и отец поехал в супермаркет за продуктами, но назад вернулось только два тела в картонной коробке с надписью "тоже будет со всеми вами". Через насколько дней милиция установила, что это были мои родители, погибшие за свои убеждения. Я не мог в это поверить, ни с кем не разговаривал и ничего не ел. Психолог, которого послали менты заявил, что меня должны послать в армейское училище, иначе я стану обычным уличным преступником. Моему дяде я никогда особенно не нравился, и он последовал совету мусоров.

         В академии меня принимали за маленькую злую обезьяну, над которой можно было всячески издеваться. Я мог бы постепенно смерится со своей ролью, но я ненавидел всех и каждого, нарывался на всех, кто косо смотрел в мою сторону, правда из драк всегда выходил проигравшим. К десяти годам меня зачислили в "элитное" подразделении "Приморские скорпионы", так как я доказал всем, что я не быдло, и даже некоторые старшеклассники (правда только лохи) обходили меня стороной. Командиру скропионов (да и остальным командирам) я не нравился - не выполнял приказы, постоянно жаловался, баловался наркотой, пил слишком много, и не делился с ним куревом. Особенно меня (и я его тоже) не любил начальник академии Божиндин - жирный ублюдок с мозгами муравья.

         Все изменилось когда мне было двенадцать лет, и я был самым ужасным типом в академии. В тот день приехал полковник ФСБ, ответственный за моральное воспитание, и по совместительству главный инспектор района. Когда Божиндин узнал о его приезде, он пришел в ужас, приказал избавится от наркотиков, алкоголя и сигарет (этот мудак не знал, что по всей академии стоят камеры наблюдения). Меня, чтобы не пугать инспектора, посадили в карцер. Полковник со свитой из разных чинов министерства приехал вовремя, на огромной веренице шикарных авто. К тому времени академия выглядела почище, хотя кое - где валялись шприцы. Комиссия прогулялась по классам, посмотрела на облезлые стены чудом спаслась от страшных тараканов, и даже попыталась попробовать нашу жратву (повару удалось их отговорить), увидела новенький, американский "..." главного засранца. Наш начальник с радостным видом уже собрался закрывать за ними ворота, как вдруг полковник говорит - "я хочу увидеть того господина, который сейчас в карцере". Надо было видеть лицо главного яйцетряса академии после этих слов (я видел фотографию), там же был самый ужасный ученик! Делать нечего, полковнику не откажешь. Когда полковник подходил к моей камере, рядом с ним шло два солдата в неизвестном мне обмундировании; ушастой жопы (начальника академии) почему то рядом не было. Вместо положенного по уставу приветствия я послал полковника и "красных железных ублюдков" на хуй. Дальнейшие действия я помню плохо, но кажется один из охранников ударил меня по голове чем - то очень жестким, а полковник сказал - "он нам подходит, заберите его".

НОВАЯ ЖИЗНЬ

         Очнулся я в белой комнате, ко мне сразу подошла уматная телка в белом халате, наклонилась ко мне, и что - то очень тихо сказала. Девушек в академии было мало, точнее совсем не было, были только женщины, да и я был уже не мальчик, так что я схватил обоими руками медсестру и попытался затащить себе в постель. Но она быстро вырвалась из моих цепких рук, вытащила огромный блестящий магнум пустынный орел (в оружии я разбирался плохо, но почему-то сразу понят, что это за пушка, как она стреляет, в общем знал все его характеристики) и направила его прямо мне в лицо, но не заметив с моей стороны особой реакции улыбнулась и опустила руку с пистолетом немного ниже, да так, что дуло было направлено прямо на мои яйца. Вот тогда я действительно испугался, и даже извинился перед ней. Она опустила пушку, и представилась. Ее звали Екатериной Константиновной, но я могу называть ее просто Катюхой. На самом деле она была не медсестрой, а специальным агентом, и теперь она мой единственный начальник. О таком (точнее о такой) я не мог и мечтать. Катя сказала, что я должен спать и ушла, точнее растворилась в белом свете. Я встал, походил по комнате, попытался найти дверь, но безуспешно, все вокруг было абсолютно белое и ровное. Я лег в постель и уснул.

         Я проснулся от Катиного голоса. Она сидела рядом со мной, держа в руках какой-то странный прибор, испускающий лучи в мою сторону. Я улыбнулся, Катя осталась серьезной. Комната изменилась, стены стали зеркальными, и все вокруг, кроме меня отражалось в множестве зеркал. Мне надоело лежать и тупо смотреть вокруг, и захотел встать, но Катя одной рукой прижала меня к кровати, да с такой силой, что я не мог даже попытаться подняться. Я не ожидал такой силы от казавшейся хрупкой девушки. От неожиданности я молчал до тех пор, пока она на отложила свой прибор и разрешила подняться. Я встал, и она с улыбкой посмотрела на меня - я был совершенно голый и лысый. Кто - то успел раздеть и обрить меня на лысо. Я стыдливо прикрыл свое имущество, казавшееся теперь намного меньше. Мое тело сильно изменилось, мускулы стали больше, следов от шприцев и былых шрамов не было видно. Катя погладила меня по щеке и дала серебристую одежду, которую я немедленно одел. Она взяла меня за руку, и сказала идти за ней.

           Мы вышли в длинный коридор, на стенах которого были голубые лампы, светящие очень ровным и приятным светом. Мы шли довольно долго,и когда мы встречали людей, они все отдавали честь Кате, и с завистью смотрели на меня. Неожиданно мы повернули в один из проходов, и оказалось в красивой комнате, у стен стояли черные кожаные диваны, а у большой, сделанной из неизвестного металла двери стояли два охранника в продвинутой броне. Катя показала пропуск, и мы вошли. Это был огромный кабинет, обставленной дорогущей мебелью, огромным монитором на стене и деревянным столом посередине. Катюха сказала "здравствуй папа", черное кресло, стоящее за столом медленно повернулось. Там сидел тот самый полковник, который забирал меня из академии. Когда он наконец повернулся, то толкнул мне такую речь, что я помню каждое слово наизусть.

          "Приветствую тебя Михаил" - тут я понял, что не знаю своего имени, но по выражению его лица догадался, что он обращается ко мне "Теперь ты не тот мелкий негодяй, каким ты был раньше, теперь ты будешь служить своей стране!" - я удивленно смотрел на него. "сейчас уже не 2070, когда я забрал тебя из этой академии" - на мой вопрос, какой же сейчас год он ответил - "Будущее, которого мы боялись пришло, мир стоит на грани развала. Скоро вся планета погрязнет в разрушительной войне" - так какой же сейчас год - не успокаивался я. "Сегодня 3 апреля 2075 года, а тебе всего15" - Всего! Да мне было двенадцать, когда ты забирал меня, почему я ничего не помню с того времени!!! Постой ... те, если сейчас 75 год, почему мне 15, мне должно быть 17 лет!? "Ты провел все это годы в криогенной камере, мы восстанавливали твое здоровье, учили тебя, увеличивали силу итд." - Зачем это было нужно, полковник, я же ... был... обычным пацаном? "Во первых я уже не полковник, а генерал - лейтенант. А во вторых ты не обычный, ты избранный, как не покажется это странно. Мы наблюдали за тобой с детства. Твои родители знали, что ты особенный, но я тогда не мог им. Они погибли, спасая твою жизнь. Как только появилась возможность, я забрал тебя из академии, но было упущено слишком много времени"

ПРИВЕТ, УМИРАЮЩИЙ МИР

       Больше генерал, который так и не представился, ни сказал мне ни слова, только махнул рукой в сторону двери и повернулся на 90 градусов в своем кресле. Я и Катя вышли, и она повела меня вдаль по коридору. Так же неожиданно, как и в прошлый раз мы повернули в сторону, опять такая же комната, только дверь выглядит еще массивнее, а охранники стоят в огромных металлических костюмах, с очень высокими характеристиками (откуда я это знаю?). Катя показывает свой пропуск, и солдаты немедленно открывают двери. Когда я зашел, то увидел гигантский зал, напичканный разными компами, разными мониторчиками на стенах и несколькими дверьми, сделанными и пуленепробиваемого стекла (как я это узнал?). Мы направились прямиком к одной из дверей, рядом с которой была табличка "Главный историк", что примечательно, я прочитал эту надпись через весь зал, не обращая внимания ни на размер зала, ни на людей постоянно снующих вокруг. Войдя в кабинет, я увидел огромнейший компьютер, занимающий почти всю комнату, и старого седого человека, сидящего у терминала. Он встал, пожал мне руку, и пригласил сесть за клавиатуру, с очень маленькими кнопками. Раньше я ни когда не работал с компьютерами, если не считать разбитый об мою голову старенький LCD монитор, стоявший в академии. Вдруг я быстро стал нажимать на кнопки, постепенно понимая, что делаю. Катя и профессор радостно переглянулись. Неожиданно передо мной появился проекционный экран.